Ольга Скоробогатова - Поля, Полюшка, Полина... [СИ]

Ознакомительная версия.

  Насонов смотрел из окна и диву давался. Полная свобода у холопов здешних. Никто ничего не делает. Вон еще один плетется к конюшням - там, что брагу разливают? Вот один вывел красивую серую лошадку. Он стоял, держа ее под узды, ожидая, когда подойдет барышня. Насонов заинтересовался.

  - В штанах, говоришь, как гренадер... Смешно. Надо бы глянуть, - он смотрел во двор и ждал. Лошадка нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, но вот показалась хозяйка. Она была в костюме для верховой езды, но только в мужском. Она быстро шла через поляну перед домом, и Насонов заметил, что она чуть прихрамывает. Но это не портило ее. Стройная фигурка, длинные ноги - весьма не дурна. Слухи в свете о ее некрасивости и увечье были слишком преувеличены. Граф улыбнулся, когда девушка лихо вскочила в седло и поехала рысью к выезду из имения. Надо бы сперва с нею переговорить. Она вернее все ведает, нежели ее вечно пьяный батюшка, подумал он и открыл свой новомодный дорожный сундук. Одевшись, он спустился в столовую - она была пуста. Но завтрак был подан - знать тут еще кто-то свое дело делает. Он сел один за огромный овальный стол, с аппетитом съел яичницу с беконом, пару оладий, запил все кофием и вышел на улицу, где его уже ждал конюх с оседланным конем.

  - А, не знаешь ли, ты, братец, где барышня ваша катается? Далече ли? - спросил он у конюха.

  - Да тут на лугу, ну, и по лесу скачет. Она у нас это дело любит. Меньшая все больше в лес сбегала, да на озеро, там и искали частенько.

  - Так ее провожал ли кто?

  - Ага. Парашка. Что с ней толку! - конюх огляделся, и доверительно глянув гостю в глаза, сказал, - Там, на озере, ее князь и тово. Так все наши сказывают.

  - О чем это ты? Что это означает - тово? - прикидываясь непонятливым, спросил граф.

  - Поджидал он ее там, а она - то с нянькой полуслепой, то с Парашкой туда хаживала и зачастую купалась безо всякой одежи, тьфу, страм!

  - Так уж и срам? - улыбнулся Насонов, - ну, ну, продолжай...

  - А че, за што купил, за то и продаю, - усмехнулся холоп, - Говаривают, он на нее ешо на балу глаз положил. Так и отказался на нашей Марии жениться. А сам задумал - барышню Полинушку за себя взять. А наш барин не соглашался, да и евойный папаша, князь Илья Петрович, тоже. Вот и стал он на барышню тайно глядеть, покуда та в воде плещется. И так насмотрелся, что затащил ее в кусты, значит, и... тово.

  - А что ж барышня не кричала? На помощь не звала!

  - Куда там! Не успела, поди. Иль сама того хотела. Вот и обвенчали их, чтоб страм-то прикрыть.

  - А ты откуда про все ведаешь? Видел, что ль кто?

  - Видали... Там один из наших - Прохором звать, сеть на рыбу ставит. Вот и заприметил он энто дело. Да до поры молчал. Боялся гнева барского. А теперича че молчать-то. Вчерась нам за чаркой все и выложил.

  - Ну, спасибо тебе, братец, - граф достал из кармана медный пятак и подал конюху. - Только больше никому об этом! Холопы молчать обязаны. Про барские забавы никому не сказывать, тем паче чужому.

  - Так какой ты чужой? Ты ж вроде жених,- и крякнув от предвкушения, убрал за пазуху пятак. Потом добавил, - бывший, а про то уж все знают.

  - Ну, а сама Полюшка, она-то без обиняков за него пошла? Не плакала ли?

  - Эх, барин! Да она сама молодого князя соблазняла. То так станет нагишом, то сяк. А он, сердешный, долго и не вытерпел. И не кричала она вовсе, а сама на травушку легла, и его за собой потянула...

  - Ну, довольно! Наслушался я. Иди, похмелись и забудь про это, а то больно язык распустил! - граф вскочил на коня и с досадой стеганул его по крупу. Конь сорвался с места и поскакал по лужайке.

  Конюх проводил взглядом незадачливого жениха, затем улыбнулся и тихо сказал:

  - Ага, болтаю, значит, много. Так что велено, то и болтаю. Поди, не совсем дураком у мамки народился, - и, нащупав за пазухой свои кровно заработанные денежки, довольный удалился в конюшню.

  Мария неслась по лугу, она давно уж не каталась верхом. Ее лошадка застоялась в стойле, и теперь весело скакала по зеленой нескошенной траве. Теперь Марии захотелось побыть в одиночестве на природе и подумать, что же делать дальше. Как привлечь к себе внимание этого столичного франта, да так, чтоб забыл о своей неразделенной любви к Полине и женился на ней. Ей хотелось жить в Петербурге, посещать балы, светские рауты, она мечтала об этом с детства. А теперь ей прочат в женихи старого князя Волоховского. Он хоть, по ее мнению, и стар - но интересный мужчина, да и веселый, с ним бы она не соскучилась, уговорила бы его зимой жить в столице, да и в любовных делах, небось толк знал. Но в сравнении с молодым Насоновым, он терялся, и более ее не интересовал. Если раньше она и позволяла ему всякие там вольности - в разговоре, да и более того - старый пройдоха частенько рукам волю давал, то теперь ей совсем не хотелось с ним даже встречаться. А папенька с ним уж сговорился. Мария знала точно, что не сама она нужна была князю. Ему нужны земли, прилегающие к его имению, а жена, как приложение к ним. А ей бы хотелось убить двух зайцев сразу. И в столице жить и любовью наслаждаться. Чай, не деревянная, тоже женщина! А князь через год другой уж совсем состарится, что же ей с ним в ладушки играть? Так что же ей делать? Только избежала одного нежеланного брака, как тут же надо думать, как избавиться от следующего. Поступить что ль, так же как и Полина? Соблазнить Насонова? Да уж! Соблазнишь его! Не красавица, чай, и хромая. Тут надобно с хитростью к этому делу подступить. Вот подговорила же конюха! Чтоб всякого, вроде как по секрету, Насонову понарассказывал. Чтоб кровь взыграла, чтоб разозлился... Это только первый шаг...

  Она была девушкой умной и достаточно хитрой, могла понять, из чего можно получить выгоду, а из чего нет - подтолкнула же она молодого Волоховского к тому, чтобы он с Полиной в ивняке встретился и дельце обделал. Если бы она ему тогда на балу на ухо не шепнула, что Полюшка любит в одиночку по лесу гулять и нагишом купаться, то и не пришло бы ему в голову там ее поджидать. А потом и в спальню к ней залезть, к Полюшке своей разлюбезной...

  Так думала Мария, проезжая на лошади по лесной тропе, тут она ехала медленно почти шагом, ее лошадка, всласть набегавшись, медленно продвигалась по лесу, а Мария с удовольствием вдыхала свежий утренний воздух и придумывала план своего триумфа. Нельзя было сказать, что она совсем не любила свою сестру. Она была к ней по-сестрински привязана, но ее частенько злило то, что Полина была всеобщей любимицей, и что от рождения ее не наказал бог, так как ее - хромотой. Да и внешне сестрица была в мать. Белокурой и с прелестным личиком. О себе Мария такого сказать не могла. Черты ее были слегка миловидны, красавицей не назовешь, и это всегда охолаживало ее чувства к меньшой сестрице. А Полина, при всей своей красоте, была, по мнению Марии, глуповатой и ограниченной. Вот влюбилась, дурочка, в своего князя и, не подумав, отдалась ему. А что в нем хорошего? Ну, красив, и более ничего... Будет ему детей рожать одного за другим - вот и вся жизнь!

Ознакомительная версия.